Мой любимый зелёный фломастер,
Я рисую дорогу, окно.
В сердце – муть и глаза темень за'стит,
А умишко купился на страсти,
Кто их выдумал? Ночь. Не смешно…
Пальцы в волосы, видел бы кто-то,
Мне уже всё равно, всё равно…
Я – потомок бегущего Лота,
Я – Иона внутри кашалота,
Дни за днями, как цепь домино…
Цель ясна, но скажу себе прямо:
Я давно в этот мир не влюблён.
Ох, не зря ты приснилась мне мама
И ещё чей-то взгляд, милый самый,
Как пророчество лучших времён…
2012
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Андрей, вот вспоминаю я наши (советские еще) продовольственные магазины, где "заворачивали" в такую темную бумагу, добротно так, легко и уверенно. Вот у Вас так же!
А то от полиэтилена (купола/ колокола/ благодатно/ ла-ла-ла) только мрачно на душе, как в животе у кашалота.
Хороший Вы человек, Андрей. Мечтаю познакомиться поближе, коли Бог позволит. Комментарий автора: спасибо, Захар! Я не против...
К Богу - как к Отцу. - Тамара Локшина Мой отец никогда не держал меня на руках, мне не знакома отцовская любовь и ласка, безразличие и укоры были моими постоянными спутниками детства. Для него я всегда была ребенком второго сорта, только потому, что родилась девчонкой (к моим братьям он относился совершенно по-другому). Эту неприязнь я чувствовала всем своим существом. Когда я вышла замуж, он иногда навещал нас и то-ли из чувства вины, то-ли еще по какой-то причине приносил конфеты... мне хотелось прижаться к нему, ведь он был моим отцом, но где-то внутри я отмечала для себя, что по прежнему боюсь его. Во мне был невосполнимый вакуум желания близких взаимоотношений но между нами по прежнему стояла какая-то непреодолимая стена. Я верю, что Бог расплавит его сердце, ведь он страдает от этого не меньше чем я, может быть даже не понимая этого.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он стал моим Отцом и восполнил во мне эту утрату.
